Название фанфика: Метод Сайфера
Автор: Schtolz (RichardS)
Источник: www.ficbook.net/readfic/4348749
Персонажи: human(!)Билл/adult(!)Диппер
Рейтинг: R
Жанр: Слэш (яой), Ангст, Юмор, Мистика, Hurt/comfort, TWT, Любовь/Ненависть
Размер: 11 страниц
Дисклеймер: Руки по локоть в ссадинах, круги под глазами от ночного чтения, задротская внешность. Очаровательному недоразумению по имени Диппер Пайнс восемнадцать лет. Пять лет назад он сражался против самого инфернального демона во Вселенной, а сейчас мается на плановом приёме у терапевта — того, что главный по психам.
Саммари: У Диппера весенний авитаминоз или, как водится в просторечье, — депресняк обыкновенный. Психотерапевт прописывает гору лекарств, однако они нашему герою не понадобятся. Кое-кто знает, как подлечить меланхолию без единой таблетки.
Имя этой затейливой личности — Билл Сайфер.
Руки по локоть в ссадинах, круги под глазами от ночного чтения, задротская внешность. Очаровательному недоразумению по имени Диппер Пайнс восемнадцать лет.
Пять лет назад он сражался против самого инфернального демона во Вселенной, а сейчас мается на плановом приёме у терапевта — того, что главный по психам. Ему протягивают с равнодушно-заумным видом накарябанный на дешёвой пожухлой бумаге рецепт с перечнем отнюдь не дешёвых медикаментов и советуют съездить на природу, подальше от города. Дипперу безразлично, что за абракадабра вырывается за пределы ровных строк, а про пользу отдыха среди деревьев он и без гуру по человеческим душам знал.
Собственно, на поездку в Гравити Фоллз он старательно откладывает сбережения ещё с прошлого лета, а вот на прописанные витамины Пайнс не потратит и цента. Лишь разбирая рюкзак в «Хижине Тайн» он обнаружит с досадой баночку заботливо подсунутых матерью антидепрессантов. Диппер обиженно морщит лоб: как же задолбала эта гиперопека, он уже взрослый парень, в конце концов! Но взрослым Диппера, похоже, считает только сам Диппер, и то с уверенностью процентов на десять.
Однако долго травиться этими мыслями юноше не приходится — доносящийся из открытого окна аромат приключений выдёргивает его из душной комнаты навстречу открытиям.
— Прадядя Стэн, прадяда Форд, пока! — машет он рукой на ходу, проносясь мимо стариков, только усевшихся за завтрак. У Стэнли вид бодрый и напористый, он всегда в боевой готовности окучить побольше доверчивых дурачков, а вот Форд едва не промахивается бутербродом мимо рта, уставившись стеклянным взглядом в ворох записей на столе. Мейбл, видимо, ещё спит в отведённой для неё комнате, набирается сил перед убойной тусовкой с подружками.
— Ты перекуси, малой! — заботливо гаркнул в спину племяннику Стэн, но тот поспешно скрылся за дверью. — Или хотя бы шнурки завяжи, недотёпа.
Диппер ни на что не обращает внимания, он почти всю ночь не спал, дожидаясь, пока солнце подсветит лучами густые кроны деревьев. Ему так необходимо вдохнуть этот воздух поглубже, дать ему проветрить лёгкие и ум, засоренные городской суетой и смогом. И Пайнс не замечает, как скоро выбегает на знакомую полянку возле озера, скидывает небрежно сумку, с размаху плюхается на траву и растягивается на ней. Пальцы сжимают нежную на ощупь зелень, слух ласкает тихий плеск воды. Потрескавшиеся губы улыбаются самой непроизвольной улыбкой. Диппер соскучился.
Он пролежал бы в этой неге вечно, если бы не бьющийся о его грудную клетку энтузиазм. Парень вынимает из портфеля большую книгу — персональный дневник паранормальных явлений. За прошлые месяцы лета он пополнился корявыми записями и фотографиями, отснятыми на одноразовую мыльницу, но до толщины Фордовых трудов ему ещё добрых страниц пятьсот. Диппер облокачивается на камень возле пруда, щёлкает в предвкушении ручкой и разворачивает вклеенную в тетрадь карту, чтобы наметить план. Области, где он уже побывал, обведены красной линией, а куда хочет направиться — ничем. Пайнс любит непредсказуемость, поэтому просто тыкает пальцем, закрыв глаза.
— Значит, к ущелью около водопада! — с воодушевлением восклицает он и складывает карту по чётким линиям сгиба. Но прежде чем подскочить на ноги, парень смотрит на сияющую гладь озера, и ему почему-то нестерпимо хочется нарисовать нимфу. Она превосходно смотрелась бы здесь, невесомо парящая над сияющим зеркалом. И Диппер, перевернув страницу, набрасывает лёгкие, плавные линии под чарующее пение птиц. Такое красивое, что парень не в состоянии определить — обыкновенные пташки это заливаются или паранормальные. Впрочем, в запылившемся, густо застроенном домами Пьедмонте даже обыкновенные птицы редкость для уставшего от однообразного гудения машин слуха. И всё же нимфа из под его пера выходит не такой утончённой, как в буйном воображении. Неудавшийся художник смещает руку вниз, чтобы окинуть «произведение» придирчиво-оценивающим взглядом; вдруг карандаш срывается и прочерчивает лист до самого края.
— Лесная нимфа выцарапала бы тебе глаза и съела твои запечённые ручки на обед, предварительно оторвав их, — Пайнс чувствует как по плечам пробирается дрожь, однако это вовсе не дрожь страха.
— Сайфер! — парень вскидывает блестящий праведным негодованием взгляд, а внутри что-то волнительно взмывает вверх. Кажется, желание наподдать нахальному парню, стоящему над ним, высокомерно расправив плечи и с насмешливым видом разглядывая Дипперово творчество.
— Соскучился по мне, Сосновое Деревце? Признайся, соскучился! — ухмылка Билла растёт как на дрожжах, коими являются потраченные нервные клетки давнего врага, и Пайнс поднимается на ноги, чтобы этот самовлюблённый треугольник не возвышался над ним.
Стоит заметить, Сайфер и без того на полголовы его выше, да и теперь никакой не треугольник. Дипперу остаётся только гадать, как демону удалось вернуться после своего оглушительного поражения. Его терзало предположение, что, выбравшись каким-то образом из своего заточения, Билл стал паразитировать на кошмарах людей. Что ему стоило заключить сделку с каким-нибудь парнем на его собственное тело? А тот, наивный, согласился, воспринимая всё как диковинный сон, и теперь вынужден витать призраком по просторам коллективного разума. Учитывая коварство известного персонажа, Диппер не исключал и такого варианта. Сам Сайфер таинственно-мрачно молчал о способе своего воскрешения, оставляя парня нервничать в неведении.
— Ага. Ехал и всю дорогу в автобусе мечтал увидеть твою самодовольную морду, — ворчит Диппер и вырывает из рук Билла дневник. Отчасти он лукавит. Пайнс, конечно, не мечтал увидеть причину своих заключений, упаси боже от таких мечтаний, но (в строжайшей тайне от самого себя) ожидал их встречи.
Первые два года после обломившегося Странногедона от Сайфера было ни слуху, ни духу. На третий он объявился, подставив парню подножку. То лето они провели, считая, кто слепит другому больше подстав. Билл победил. Ещё бы, у него такой стаж! Четвёртое лето Диппер провёл в три погибели над экзаменами, а вот пятое, настоящее, он решил ни в коем случае не пропустить. Он задавался вопросом: будет ли Сайфер снова донимать его дебильными выходками и мешать исследованиям? Мгм, куда он денется. По всей видимости, Биллу издевательство над Пайнсом доставляет несравненное наслаждение.
— Значит, движешься на водопад? — Билл обходит юного путешественника кругом. В человеческом теле он утратил способность левитировать, но двигался так, словно летал, и полы чёрного фрака плавно взмывали за ним. Странно, что не любимого жёлтого, думал Пайнс, заостряя внимание на пижонски вздёрнутом воротнике. Шею прикрывает тонкий свитер уже каноничного цвета, на нём красуется бабочка. Да, во вкусе Биллу Сайферу не откажешь. Диппер давится со смеха.
— Что-то ты шибко радостный, Сосна, — одёргивает его это исчадие Ада. — Мне испортить тебе настроение? — глаза его угрюмо уставились на мальчишку, и тот кашлянул в кулак, останавливая подбирающуюся к горлу волну хохота. Похоже, тема внешности была для Сайфера болезненной. Диппер мысленно делает заметку. На будущее, чтобы непременно воспользоваться. Коллекционирование слабостей Билла стало его хобби с недавних пор, осведомлён — значит, вооружён!
— Извини, Билл, но мне некогда здесь вести с тобой интеллектуальные беседы, — томно вздыхает Диппер и раскрывает карту, якобы сверяясь с намеченным путём. Естественно, он знает, как туда добраться. А ещё знает, что Сайфер непременно увяжется за ним и будет подкалывать всю дорогу. Поэтому, не медля ни секунды, он уходит с любимого местечка, которое не успел насидеть благодаря одному назойливому созданию.
Странно, он не слышит шагов за собой. Парень оборачивается, но Билла, существовавшего во времени и пространстве минуту назад у озера, будто и не было. Как ему удавалось исчезнуть, когда кругом одна шелестящая трава и кусты, для Диппера остаётся загадкой. Не знай он об этой его способности, то подумал, что демон ему просто привиделся миражом, частым спутником жары и острого недосыпа.
Раскидистые лапы елей приятным теньком укрывает плечи от по-летнему беспощадных лучей солнца. Там, в городе, сейчас всё пылает от нагретых стен и асфальта и поднимается душным дурманом над крышами домов. Но Диппер здесь, в лесу, объят прозрачным воздухом и освежающим запахом хвои. Спрятав дневник в рюкзак, он запускает ладони в карманы брюк и снижает скорость до прогулочного шага. Торопиться незачем. Не сейчас. Запечатлеть каждое мгновение. Закрыть глаза и почувствовать, как листья нежно, словно руки любимой девушки, касаются щёк… А затем распахнуть их и заметить мелькнувшую из-за ствола соломенную копну волос. Пайнс издаёт глухой смешок и снова прикрывает болезненно-тёмные веки. Пусть Билл считает себя непревзойдённым мастером маскировки, ему не жалко. Что-то попадает ему в нос, то ли пылинка, то ли насекомое, и парень чихает со всей дури, так, что об этом узнаёт, наверное, весь лес.
— А котёнок вырос и чихает как здоровый конь!
Ещё бы Сайфер упустил такой момент для подкола! Пайнс демонстративно достаёт наушники и использует их по назначению. Счёт 2:1, и пусть Билл хоть заболтается, ходя около него излюбленными кругами. Диппер довольно прикрывает глаза, вслушиваясь в мелодичное сочетание звуков, разительно отличающееся от звонкой, режущей слух экспрессивной болтовни, и, следуя волнующим мотивам, начинает вышагивать в такт. Вот тут-то он и теряет хвалёную параноидальную предусмотрительность. Подножка, падение, ладони в земле. Ощущение рьяно выдернутых «капель» из ушей.
— Сайфер… — Пайнс почти издаёт глухое рычание, поднимаясь с явно недобрым намерением.
— 3:1! — победно восклицает Билл, раскручивая на пальце провода и постукивая носком туфель. — А вот рычание твоё похоже скорее на ворчание котёнка, Сосновое Деревце.
— Ха-ха, Сайфер, ты само остроумие, — с театральным равнодушием подмечает Диппер и проходит мимо демона, будто тот пустое место. «Пустое место» уже готово обидеться такому деланному пренебрежению, как вдруг получает неожиданный толчок прямо в свою гордо расправленную грудь. Билл поддался эмоции, Билл отвлёкся, Билл угождает прямиком в пыль. Идеально чёрный фрак мгновенно превращается в поношенное тряпьё. И Билл такого отношения спускать с рук не намерен. Не успевает Диппер закончить победное «3:2», как оказывается втянут за футболку в игру под названием «Кто соберёт больше шишек».
— И на что ты рассчитывал, Сосна? — Сайфер пригвождает его к рыхлой земле за плечи, но Пайнс не теряется и со вкусом пинает противника в бок коленом, завоёвывая главенствующую позицию.
— На жаркую взбучку, стало быть! — с усмешкой отвечает Диппер и, чуть склонив голову в бок, продолжает со словами, которые заставляют демона вскипеть. — В которой я выиграю, конечно.
Враги сплетаются в клубок из дерущихся рук, пинающихся ног и грозных междометий. В своей яростной возне они не замечают, как ровная поверхность переходит в наклонную, и не успевают вовремя остановиться… С поразительной быстротой парням приходится оставить всякое недопонимание и крепко вцепиться друг в друга, потому что болтание руками и ногами становится занятием травмоопасным. Диппер чувствует себя жертвой самого что ни есть дебильного случая. Со смаком он раскрутит эту сценку позже, сейчас же его инстинкты сигнализируют держаться что есть сил и молиться, чтобы на их пути не повстречался безучастный к переломанным рёбрам камень. Начинает подташнивать. Чёрт, когда же это закончится? Пайнсу совсем не нравится чувствовать бедро Билла между своих ног.
Наконец склон смягчается и вскоре рассеивается в равнине. Как они перестают катиться кубарем в неизвестность, Диппер расставляет руки по бокам от демона и поднимается над ним, надменно глядя в голубые глаза.
— Я сверху, — тяжело дыша выдаёт он и падает на Биллову грудь;, вестибулярный аппарат не скоро отойдёт от такого приключения. — 3:3!
— 4:3, — осадил его Сайфер, тут же скидывая помятое тело противника. — И ничего я тебе тереть не буду. А вот тебе оттирать придётся. Мою одежду, которую ты бессовестно испоганил.
Диппер переворачивается на спину и раскидывает руки в стороны, одной случайно (но, согласитесь, удачно) заехав по лбу демона. Сайферу он ответит потом, придумав фразу поязвительней. А пока его грудь высоко и часто вздымается, жадно восполняя нехватку воздуха в лёгких, и глаза медитируют на проплывающие по небесному полотну сказочные облака.
Дни в Гравити Фоллз похожи на карусель. Яркие, завораживающие, они несутся друг за другом, и только предчувствие, что чья-то рука нажмёт на кнопку «стоп», когда выйдет время, портит впечатление. Каждый день Диппер мчится в лес за спасительным глотком этой живительной воды, он хочет надышаться пленительной атмосферой на предстоящий уныло-серый студенческий год. Каждый день Пайнс сбегает с утра пораньше, перекидывая через плечо потрёпанный в борьбе рюкзак, чтобы никто не увязался за ним. Стэн как-то шутил по этому поводу, мол, не бегает ли Диппер на тайные свиданки. Парень тогда закашлялся и буркнул, что за глупости. Каждый день он идёт исключительно навстречу новым впечатлениям и… да-да, в строжайшей тайне от себя и всех в округе, на встречу с одним человеком. Если его так можно назвать.
Диппер не знает, как они с Сайфером находят друг друга, и объясняет это досадным совпадением или желанием демона досадить ему посильнее. Возможно, у него нюх заострён на мальчишку, и стоит ему только ступить на границу леса, как все его рецепторы верещат: «Аларм! Жертва в зоне доступа!» К «Хижине Тайн» ему едва ли удастся подступиться хоть на метр, не то что потрепать Дипперовы нервишки. А что если Билл иногда захаживает к старине Форду на чай? Пайнс издаёт смешок от вида представленной картины, которая почему-то не кажется такой уж невозможной.
Их с Сайфером игра на счёт продолжается. То Диппер скребёт когтями корни деревьев в яме-ловушке, зазевавшись красотами леса и ступив на подозрительную кучку ветвей; то Билл давится «дружелюбно» предоставленным бутербродом, где под аппетитным плавленым сыром его ждёт жаркая встреча с горчицей. Однажды Сайфер окликнул парня со словами:
— Пст, Сосенка, не хочешь немного оленьих зубов? — и, обернувшись, Пайнс дёрнулся от вида бедного животного, шею которого демон зажал руками и растопырил дёсны. И как тот не лягнёт его по колену? Диппер бы лягнул, непременно, да как следует. Но, видимо, звери чувствовали, кто такой Билл Сайфер на самом деле, и не сопротивлялись ему. А вот Пайнс забывался.
Однажды он учудил, когда набрёл на Сайфера, мирно сопящего в окружении цветов на райской полянке. Рядом с ним покоился цилиндр, который демон иногда брал с собой и приобретал ещё более неуместный для этой эпохи вид. Билл вообще был неуместен здесь, в реальности. Он походил на ожившего персонажа со страниц какой-то удивительной истории или бред сумасшедшего, но никак не на создание из плоти и крови. Возвращаясь к цилиндру — Дипперу удалось стащить его, а на место головной убор вернулся уже с полной тульей мухоморов. «Думаю, за это можно взять целых два очка!» — мысленно радовался своей удачной находке парень. В этот же день Пайнс получает за шиворот целую охапку червей и жучков.
Порой шутки демона выходили за пределы нормальности (впрочем, о нормальности разглагольствовать излишне, когда речь идёт о Билле, чёрт его возьми, Сайфере). Он так удачно пихнул Диппера в бок, что тот угодил лицом в дерево и нехило так содрал губу о кору. Тогда молодой человек приблизился к нему на более короткую дистанцию, нежели держал обычно, фамильярно обхватил пальцами подбородок и выдал: «Аккуратнее, Сосновое Деревце. Если убьёшься, кого я буду донимать?» И смачно размазал выступившую кровь большим пальцем по скуле, а затем поднёс к своим губам и облизал с томно опущенными ресницами. Не палец. Щёку Пайнса. И это ох как настораживало последнего. Что если Билл одним чудесным ясным днём вскроет ему вены где-нибудь в глубине чащи, раз он ловит такой кайф от вкуса его крови?! С этого момента парень носит складной нож в кармане штанов. На всякий пожарный.
В целом их дни состояли из абсолютно дурацких глумлений вроде «Уу, Сосенка, ты такой неуклюжий, не хотел бы я снова побывать в твоём теле!», которые и не вспомнишь, толканий и подножек. Но было ещё кое-что. Сайфер не только мешал Дипперу в его исследованиях, но иногда, пусть в саркастической форме, указывал на ошибки или вещи, которые не заметишь с первого взгляда. Иногда парень действительно забывал, что когда-то Билл имел статус всезнающего демона Разума с историей в миллиарды лет, и ему мерещилось, словно в чёрных зрачках, наползающих на радужку во время разговоров о тайнах, сокрыта целая Вселенная.
Но долго Пайнсу любоваться на очи Сайфера не приходилось, ведь милость оного срывалась вскоре на очередную пакость. Дипперу казалось, что эти злоключения и есть суть демона, и его мнение оставалось бы непоколебимым, не обнаружь он накануне одну странную картину. Добравшись однажды вечером до водопада, поход куда не состоялся в первый день, он приметил Билла на краю обрыва. Тот стоял неподвижно, скрепив руки за спиной, и уставился куда-то вдаль. Его лицо не искажала привычная насмешка, а в глазах Пайнс прочёл… неземную тоску? Впрочем, что можно было прочесть на расстоянии пятнадцати метров, по-воровски подглядывая из-за ствола ели, и Диппер решил, что ему причудилось. Захотел так решить. И всё же состояние Сайфера ему не понравилось на уровне интуиции. Глубоко-глубоко было запрятано за извечной усмешкой и озорным блеском глаз нечто недоступное для понимания. Тогда он не стал показываться и вернулся домой. О чём ещё пожалеет.
Новый день не был омрачён встречей с Сайфером. Как и следующий после него. На третьи сутки Стэнли надавил на совесть Диппера, живущего за прадядин счёт, и тому пришлось провести семь безумно утомительных часов в роли экспоната в виде мальчика-оборотня. Посетители были в восторге, слухи о голом по пояс юноше в эротичном костюме волка неумолимо разнеслись по Гравити Фоллз, и Стэн сорвал куш. К ночи Пайнс-младший был настолько выжат, что сразу рухнул в кровать. Ночью перед его сознанием мельтешили страшные видения о том, как Билл делает шаг в пропасть и падает вниз с потоком воды. Страшные, потому что пусть с Сайфером их связывали далеко не приятельские отношения, мальчишка не желал тому смерти. Быть может, капельку страданий. Но отчего способен страдать… демон? Вот незадача. Пайнс ловит себя на том, что утро начинает со вскрытия подкинутой матерью банки с таблетками.
Подменив в первой половине дня Венди на кассе, Пайнс прихватил из комнаты рюкзак, даже не закрыв его после того как неряшливо закинул в него пару сэндвичей, и двинулся в лес. Сегодня — предпоследний день в Гравити Фоллз, после чего он должен будет уехать с родителями в семейный отпуск. Диппер мог сколько угодно уговаривать себя, что это «всего лишь случайность», и ноги сами привели его по знакомой тропинке к месту гибели Билла Сайфера, но вот он стоит возле каменного тотема и смотрит на него опустошённым взглядом, и этого факта не изменить. Странно, вот он опять на природе, забывается среди шума ветра в листьях после утомительного дня в «Хижине Тайн», но ему отчего-то совсем не улыбается.
Удивительно. Диппер ведь не выносит Билла Сайфера всем своим нутром. Такие как он… эгоистичные, высокомерные, самодовольные, которых волнует лишь веселье, а на чужие страдания им плевать. Но Пайнс не мог отрицать, что рядом с демоном он забывал о своих треволнениях. Билл не говорит с ним о проблемах, не поучает, не докучает. Он просто увлекает его в какую-то причудливую, непонятную игру. Кажется, что Сайфер живёт удовольствием и ради удовольствия. И хоть он порядочная скотина, Дипперу с ним... хорошо?
Пайнс закусывает губу. Что за бредовые мысли… образ тоскующего Билла не покидает его головы, и на сцене воображения чинно разбредаются самые ужасные видения. В какой-то момент Диппер думает, что больше никогда не увидит Сайфера. Не обязательно потому, что тот сгинул. Он ведь демон, гуляет сам по себе, хотя об этом Пайнс как-то позабыл из-за забавных событий последних дней, когда молодой человек хвостом вился за парнем. Он не знает о Билле ровным счётом ничего: ни где тот живёт, ни какие у него цели. У того нет даже мобильного телефона, чтобы позвонить… стоп, а это ему ещё зачем?
Диппер хмурится. Он недоволен. Он начинает привязываться к тому, кого должен ненавидеть. А может, Билл был лишь галлюцинацией, выдумкой больного, истомившегося по приключениям разума? Парень собирается уходить, но какое-то неосознанное намерение дёргает его руку словно за ниточку и он подходит к тотему, касается вытянутой ладони. Сжимает, чтобы попрощаться. Возможно, навсегда. Юноша сглатывает подступающий к горлу неприятный ком. Тщетно.
— Мне тоже моя равнобедренная форма была больше по нраву, — как гром среди мрачного неба.
— Са-сайфер?! — Диппер выходит из оцепенения и резко оборачивается.
— Со-сосенка? — тонкие губы растягиваются в ухмылке. Ох, стереть бы её с этого надменного лица!.. Но лицо Билла отнюдь не надменное.
Охота съязвить у Диппера спадает на «нет». Он дотрагивается ладонью плеча в неловком жесте, не знает, что сказать. Сводит насупленно брови. Надломленно размышляет, как ему уйти, бросив что-то колкое напоследок, но с его языка срывается:
— Билл, а почему ты носишь чёрное?
Идиотский вопрос. Даже Сайфер вскидывает белёсые брови вверх, поразившись столь живому интересу к его одежде. Молчание затягивается, и Диппер десять раз жалеет о сказанном, скребя отросшими ногтями с запасами земли лямки рюкзака.
— По той же причине, по какой её носят остальные мясные мешки, — голос Билла звучит предельно ровно, но парень упорно слышит в нём отвращение.
— Ты в трауре? — изрекает первое постучавшееся в двери ума предположение Пайнс. Сайфер замирает и выглядит так, словно сейчас раскроет великий секрет. Его лицо сейчас такое… человеческое? И Диппер вслушивается… А ещё он смотрит на Билла и думает, что новая форма демона нравится ему больше.
— Глупая Сосенка! — парень вздрагивает, точно его застали за чем-то постыдным. — Потому что мне нравится этот цвет! — и Билл разразился смехом, который должен скрыть его настоящее состояние, но вместо этого обнажает его ещё больше.
Диппер хочет осыпать Сайфера вопросами. Куда он так задумчиво и печально смотрел той ночью? Он хочет рассказать о своих кошмарах и опасениях. Впервые, когда он почувствовал в Билле человека, вместо желания растоптать к нему он ощущает… желание спасти? Парень открывает было рот, но внезапный порыв ветра набрасывает чёлку на глаза и та путается в ресницах.
— Северный ветер… — произносит Билл и вдруг хватает Диппера за рукав футболки, насильно таща куда-то за собой. — Пойдём, ты не успеешь до дома, — и прежде чем предупредить очевидный вопрос любознательного мальчишки, кратко бросает. — Ко мне.
— И где этот пацан шастает? — Стэн нервно постукивает пальцами по столешнице. — Ураган на улице! Придавит ещё какой-нибудь ветвью и размажет это дрыща по земле.
— Не волнуйся, прадядя Стэн! — успокаивает его Мейбл, кутаясь в одеяло перед телевизором, где шли повторные серии обожаемого в детстве «Уткотектива», и предаваясь ностальгии. — Он с Биллом, ему ничего не грозит.
Не раз сестра, точно секретный агент, подглядывала за близнецом и видела их с Сайфером развлечения. Бывший враг всего их семейства не казался ей теперь таким ужасным. Она была немым свидетелем того, как Билл грубо толкает Диппера в бок и тот отскакивает с шипением, не подозревая, что следующим шагом угодил бы в капкан для медведя. Или взять хотя бы то, что братишка стал улыбаться в разы чаще с появлением Билла в его жизни. Демон тормошил его, отвлекал от хронической депрессии, чего не удавалось самой Мейбл, и неважно, какими были эти способы.
— Вот об этом я и беспокоюсь больше всего, — мрачно заключает мужчина, догадывавшийся о том, куда пропадает его племянник…
Диппер невольно охает, оглядывая богатый интерьер потрёпанной с виду лачужки, которую Сайфер назвал «домом». Изысканные вазы, волшебные картины, фолианты с золотистыми буквами на корешках, заправленные в резные шкафы. Это несоответствие поражает, собственно, как и сам Билл, целиком и полностью.
— Откуда у тебя всё это? — юноша подозревающе сканирует на предмет порядочности физиономию демона, что вряд ли утруждал себя работой. — Наворовал?
— Отчего сразу наворовал! — возмутился тот как честный парень. — Одолжил, — встречается со скептическим взглядом и впадает в истерический смех. С Биллом, определённо, что-то не так… в смысле, в большей степени «не так», чем всегда.
Диппер садится на позолоченный итальянский стул цвета слоновой кости и сбрасывает с натёртого плеча сумку. На пол, миновав препятствие из бутербродов, с характерным шумом выкатывается банка, предательски побрякивая антидепрессантами. Парень подрывается с места, но не успевает упрятать её обратно в хаос рюкзака — возникший рядом Сайфер ловко выхватывает предмет смущения юноши из его рук.
— Что это? — кивает небрежно на банку, а затем иронизирует. — Колёсами балуешься?
— Это антидепрессанты! — сразу восклицает Диппер. Демон знает, как вытянуть быстрый ответ — задать неловкий вопрос.
— Антидепрессанты, говоришь? — голос Сайфера звучит как-то снисходительно-сожалеюще. По-волчьи устрашающие завывания ветра нагнетают безысходности его словам. — И ты всерьёз думаешь, они тебе помогут?
— С-Сайфер! Я не пью их, — Пайнс бессильно злится, ему неохотно становиться объектом насмешек, чтобы Билл думал о нём как о дураке. Звук откручивающейся без щелчка крышки делает из Диппера врунишку; отшучиваться, про испорченную упаковку по-детски глупо. Сайфер ставит банку на стол и подходит к парню вплотную.
— Послушай, Сосновое Деревце.
Что за трагичные нотки прорываются в голосе? Диппер готов поклясться, что прежде не слышал их, да и никогда не ожидал услышать из уст Сайфера — бесчувственного, хладнокровного демона — и это сильнее нагоняет румянец на окроплённые веснушками щёки.
— За миллионы лет я не одну сотню раз бывал в телах других существ и людей, и могу определённо точно сказать, что эта биохимическая чушь тебе не поможет. Что говорить - я и сейчас заточён в тюрьме человеческой плоти, — он оттягивает ворот фрака с холодной усмешкой, — и осознаю это как никогда. Страдание – тяжкая ноша мясного мешка.
— Но тогда… что поможет? — делается отчего-то страшно и голова становится свинцовой, опускаясь под тяжестью вовсе не гравитационных сил.
Билл молчит. Едва ли собирается с мыслями, с большей вероятностью, просто не знает ответ или ответ слишком жестокий. Юноше жутко смотреть в голубые глаза. Он опасается столкнуться с тем самым взглядом, какой был у Сайфера тем вечером. Взглядом, излучающим во тьму одиночества смертельную тоску. От сокрушительной мощи урагана потрескивают стены обветшалого здания, и Дипперу становится невыносимо холодно. И вдруг — резким контрастом — прикосновение тёплой ладони, мягко, но решительно поднимающей его голову и…
Дыхание Диппера обрывается. Руки дёргаются в порыве оттолкнуть, и замирают в воздухе, неприкаянные. Потому что… как он может оттолкнуть, когда губы, несколько секунд назад шевелившиеся с такой грустью, касаются его? Прижимаются в сдержанно-отчаянном порыве, мягко сминают нижнюю губу, и дыхание обдаёт её жаром. Дыхание живого существа, которое тоже чувствует, страдает, испытывает… парень не успевает додумать — горячий язык аккуратным давлением приоткрывает рот и, встречаясь с рядом зубов, нежно обводит их. Диппер не подозревал, что зубы могут быть такими чувствительными. Диппер вообще мало смыслит в поцелуях, сейчас же он не смыслит ничего вообще. Он разжимает напряжённо стиснутые челюсти и впускает Сайфера внутрь… внизу живота, в груди, голове всё стремительно ухает, переворачивается и вспархивает куда-то вверх, когда чужой язык касается его, ласкает лёгким поступательным движением, как в медленном вальсе. Билл склоняет голову, обхватывает ладонями скулы парня и углубляет поцелуй, постепенно наращивая темп, обводя, приподнимая, увлекая язык Пайнса в страстный танец, и юноша стыдливо поддаётся ему с детской неловкостью, но кого это волнует? Единственное, что волнует сейчас Билла — это Диппер. И он сжимает его талию, перекрещивая руки так, будто кричит этим жестом, что никуда его не отпустит. Целует так остервенело, словно хочет заставить забыть обо всём. Парня яркой вспышкой осеняет осознание, что всё это — неуместные шутки, назойливое преследование, смешная игра во врагов — всё это, чтобы отвлечь его, вырвать из цепких когтей пошатнувшегося разума. Возможно, он и сейчас бредит?.. То, что у Диппера сносит крышу, видно невооружённым глазом. Застывшие пальцы парня находят себе применение, зарываясь в мягкие обесцвеченные волосы и притягивая к себе. Ещё ближе, ещё… Влажные звуки тонут в шуме обрушившегося на крышу дождя, а Диппер тонет в этом наваждении. Боль, проблемы, переживания, — всё растворяется в восхитительном вихре чувств, переполняющих его существо, льющихся водопадом через край, грозящих перерасти в нечто большее. Билл всерьёз разошёлся; дышать становится невозможно, грудная клетка заходится в удушье, а распирающее изнутри ощущение заставляет дрожать в предвкушении и от самого опьяняющего вкуса этого запретного плода. С уголка рта стекает капля, щекоча кожу и замирая на подбородке. Демон плавно подаётся назад, зализывает едва зажившую ранку на губе, — напоминание об их «развлечениях», — а вместе с ней раны на душе Пайнса. Каждая клеточка в нервной системе Диппера бьёт тревогу, потому что он больше не в силах вынести этого испытания. Внутренний голос нашёптывает ему, что он проигрывает в этой битве… а он не собирается проиграть! Ладони упираются в плечи Сайфера, но демон не понимает намёков или не собирается понимать, опуская обмякшего Диппера всё ниже. Диппер почти в отчаянии, он скоро сорвётся, и он боится этого, так, что готов с силой оттолкнуть Билла, даже если это будет грубо и совсем не романтично. Твёрдый кончик языка ласкает чувствительное нёбо, и юноша достигает предела. Он изливается стоном в горячий рот, а его пальцы инстинктивно сжимаются и разжимаются на предплечьях, впиваясь в них ногтями.
Сайфер резко отстраняется, и пошло натянутая между их губ слюна разрывается.
— Хах… Сосенка, это было… сильно, — демон дышит как после марафона и осторожно отпускает Диппера, точно тот может упасть. Тот и вправду готов рухнуть на пол, подкосившиеся колени едва держат взбудораженное тело. Поцелуй вышел мокрым… и не только в прямом смысле. До Сайфера Пайнс не предполагал, что целоваться может быть так приятно.
До Сайфера… Сайфера. Билла Сайфера. Инфернального треугольного демона, мечтающего уничтожить мир. Осознание накрывает Диппера с пугающей неожиданностью накинутого преступниками мешка на голову. Билл Сайфер был и остаётся его врагом! Что-то здесь неладно, его обманули, водили за нос, никак иначе. На фоне этого для Пайнса как-то меркнет тот факт, что он возбудился от поцелуя с парнем.
— Поч… Билл, какого чёрта?! — глаза Диппера недоверчиво горят, и он пятится к стене. — В чём подвох?
Сайфер остаётся на месте, скользит ладонями в карманы брюк и подаётся корпусом вперёд, а его радужка лукаво полыхает сапфировыми огнями.
— Суть в том, что ты мне нравишься, — что самое поразительное, не звучит как издёвка, хотя выглядит как она.
— Лжёшь! По лицу твоему наглому вижу, что лжёшь! — где-то Пайнс уже слышал эту фразу, и он взвинчивается. — Ты постоянно изводишь меня, ты, ты…
— Что за однобокое представление о симпатии у вас людей, Сосновое Деревце, — с наигранным разочарованием цокает языком Билл. — То, что ты меня привлекаешь, не значит, что я не буду тебя мучить.
Истинный демонюга. Ненависть Пайнса растёт в геометрической прогрессии. Возможно ли, что он путает её с чем-то другим из-за охваченных обширным пламенем структур мозга?
— И давай договоримся кое-о-чём, — продолжает Сайфер и поворачивается к открытой банке, стоявшей в сторонке как бедная родственница и молчаливо наблюдавшей произошедшее прелюбодеяние. — Если ты снова начнёшь пихать в себя эту отраву… мне придётся выбить из тебя дурь. И методом пожёстче того, что я наглядно продемонстрировал.
Диппер нервно сглатывает. Ему не нравится, когда ему указывают. Никто не смеет ему указывать. И это единственный мотив, который им движет, когда он берёт в дрожащие руки банку и вынимает из неё горькую белую пилюлю. Затем ещё одну… Пайнс продолжает убеждать себя, поднося к губам очередную таблетку и насмешливо смотря в глаза Билла.
По комнате разносится звук катящихся по полу «колёс» и глухой удар прижатого к стене тела. И если Сайфер со своим нечеловеческим опытом действительно умеет считывать истинные желания людей, то Диппер готов провалиться в Преисподнюю от стыда.
P.S. Спасибо за прочтение, надеюсь, вам было вкусно (¬‿¬ ).｡ｏ♡
Возможно, будет ангстовое NC-продолжение к вопросу о том, почему же Билл носит одежду чёрного цвета.
P.P.S. Работа участвует в конкурсе, поэтому буду благодарен за "нравится" на Книге Фанфиков, если работа пришлась вам по духу.
Автор: Schtolz (RichardS)
Источник: www.ficbook.net/readfic/4348749
Персонажи: human(!)Билл/adult(!)Диппер
Рейтинг: R
Жанр: Слэш (яой), Ангст, Юмор, Мистика, Hurt/comfort, TWT, Любовь/Ненависть
Размер: 11 страниц
Дисклеймер: Руки по локоть в ссадинах, круги под глазами от ночного чтения, задротская внешность. Очаровательному недоразумению по имени Диппер Пайнс восемнадцать лет. Пять лет назад он сражался против самого инфернального демона во Вселенной, а сейчас мается на плановом приёме у терапевта — того, что главный по психам.
Саммари: У Диппера весенний авитаминоз или, как водится в просторечье, — депресняк обыкновенный. Психотерапевт прописывает гору лекарств, однако они нашему герою не понадобятся. Кое-кто знает, как подлечить меланхолию без единой таблетки.
Имя этой затейливой личности — Билл Сайфер.
Руки по локоть в ссадинах, круги под глазами от ночного чтения, задротская внешность. Очаровательному недоразумению по имени Диппер Пайнс восемнадцать лет.
Пять лет назад он сражался против самого инфернального демона во Вселенной, а сейчас мается на плановом приёме у терапевта — того, что главный по психам. Ему протягивают с равнодушно-заумным видом накарябанный на дешёвой пожухлой бумаге рецепт с перечнем отнюдь не дешёвых медикаментов и советуют съездить на природу, подальше от города. Дипперу безразлично, что за абракадабра вырывается за пределы ровных строк, а про пользу отдыха среди деревьев он и без гуру по человеческим душам знал.
Собственно, на поездку в Гравити Фоллз он старательно откладывает сбережения ещё с прошлого лета, а вот на прописанные витамины Пайнс не потратит и цента. Лишь разбирая рюкзак в «Хижине Тайн» он обнаружит с досадой баночку заботливо подсунутых матерью антидепрессантов. Диппер обиженно морщит лоб: как же задолбала эта гиперопека, он уже взрослый парень, в конце концов! Но взрослым Диппера, похоже, считает только сам Диппер, и то с уверенностью процентов на десять.
Однако долго травиться этими мыслями юноше не приходится — доносящийся из открытого окна аромат приключений выдёргивает его из душной комнаты навстречу открытиям.
— Прадядя Стэн, прадяда Форд, пока! — машет он рукой на ходу, проносясь мимо стариков, только усевшихся за завтрак. У Стэнли вид бодрый и напористый, он всегда в боевой готовности окучить побольше доверчивых дурачков, а вот Форд едва не промахивается бутербродом мимо рта, уставившись стеклянным взглядом в ворох записей на столе. Мейбл, видимо, ещё спит в отведённой для неё комнате, набирается сил перед убойной тусовкой с подружками.
— Ты перекуси, малой! — заботливо гаркнул в спину племяннику Стэн, но тот поспешно скрылся за дверью. — Или хотя бы шнурки завяжи, недотёпа.
Диппер ни на что не обращает внимания, он почти всю ночь не спал, дожидаясь, пока солнце подсветит лучами густые кроны деревьев. Ему так необходимо вдохнуть этот воздух поглубже, дать ему проветрить лёгкие и ум, засоренные городской суетой и смогом. И Пайнс не замечает, как скоро выбегает на знакомую полянку возле озера, скидывает небрежно сумку, с размаху плюхается на траву и растягивается на ней. Пальцы сжимают нежную на ощупь зелень, слух ласкает тихий плеск воды. Потрескавшиеся губы улыбаются самой непроизвольной улыбкой. Диппер соскучился.
Он пролежал бы в этой неге вечно, если бы не бьющийся о его грудную клетку энтузиазм. Парень вынимает из портфеля большую книгу — персональный дневник паранормальных явлений. За прошлые месяцы лета он пополнился корявыми записями и фотографиями, отснятыми на одноразовую мыльницу, но до толщины Фордовых трудов ему ещё добрых страниц пятьсот. Диппер облокачивается на камень возле пруда, щёлкает в предвкушении ручкой и разворачивает вклеенную в тетрадь карту, чтобы наметить план. Области, где он уже побывал, обведены красной линией, а куда хочет направиться — ничем. Пайнс любит непредсказуемость, поэтому просто тыкает пальцем, закрыв глаза.
— Значит, к ущелью около водопада! — с воодушевлением восклицает он и складывает карту по чётким линиям сгиба. Но прежде чем подскочить на ноги, парень смотрит на сияющую гладь озера, и ему почему-то нестерпимо хочется нарисовать нимфу. Она превосходно смотрелась бы здесь, невесомо парящая над сияющим зеркалом. И Диппер, перевернув страницу, набрасывает лёгкие, плавные линии под чарующее пение птиц. Такое красивое, что парень не в состоянии определить — обыкновенные пташки это заливаются или паранормальные. Впрочем, в запылившемся, густо застроенном домами Пьедмонте даже обыкновенные птицы редкость для уставшего от однообразного гудения машин слуха. И всё же нимфа из под его пера выходит не такой утончённой, как в буйном воображении. Неудавшийся художник смещает руку вниз, чтобы окинуть «произведение» придирчиво-оценивающим взглядом; вдруг карандаш срывается и прочерчивает лист до самого края.
— Лесная нимфа выцарапала бы тебе глаза и съела твои запечённые ручки на обед, предварительно оторвав их, — Пайнс чувствует как по плечам пробирается дрожь, однако это вовсе не дрожь страха.
— Сайфер! — парень вскидывает блестящий праведным негодованием взгляд, а внутри что-то волнительно взмывает вверх. Кажется, желание наподдать нахальному парню, стоящему над ним, высокомерно расправив плечи и с насмешливым видом разглядывая Дипперово творчество.
— Соскучился по мне, Сосновое Деревце? Признайся, соскучился! — ухмылка Билла растёт как на дрожжах, коими являются потраченные нервные клетки давнего врага, и Пайнс поднимается на ноги, чтобы этот самовлюблённый треугольник не возвышался над ним.
Стоит заметить, Сайфер и без того на полголовы его выше, да и теперь никакой не треугольник. Дипперу остаётся только гадать, как демону удалось вернуться после своего оглушительного поражения. Его терзало предположение, что, выбравшись каким-то образом из своего заточения, Билл стал паразитировать на кошмарах людей. Что ему стоило заключить сделку с каким-нибудь парнем на его собственное тело? А тот, наивный, согласился, воспринимая всё как диковинный сон, и теперь вынужден витать призраком по просторам коллективного разума. Учитывая коварство известного персонажа, Диппер не исключал и такого варианта. Сам Сайфер таинственно-мрачно молчал о способе своего воскрешения, оставляя парня нервничать в неведении.
— Ага. Ехал и всю дорогу в автобусе мечтал увидеть твою самодовольную морду, — ворчит Диппер и вырывает из рук Билла дневник. Отчасти он лукавит. Пайнс, конечно, не мечтал увидеть причину своих заключений, упаси боже от таких мечтаний, но (в строжайшей тайне от самого себя) ожидал их встречи.
Первые два года после обломившегося Странногедона от Сайфера было ни слуху, ни духу. На третий он объявился, подставив парню подножку. То лето они провели, считая, кто слепит другому больше подстав. Билл победил. Ещё бы, у него такой стаж! Четвёртое лето Диппер провёл в три погибели над экзаменами, а вот пятое, настоящее, он решил ни в коем случае не пропустить. Он задавался вопросом: будет ли Сайфер снова донимать его дебильными выходками и мешать исследованиям? Мгм, куда он денется. По всей видимости, Биллу издевательство над Пайнсом доставляет несравненное наслаждение.
— Значит, движешься на водопад? — Билл обходит юного путешественника кругом. В человеческом теле он утратил способность левитировать, но двигался так, словно летал, и полы чёрного фрака плавно взмывали за ним. Странно, что не любимого жёлтого, думал Пайнс, заостряя внимание на пижонски вздёрнутом воротнике. Шею прикрывает тонкий свитер уже каноничного цвета, на нём красуется бабочка. Да, во вкусе Биллу Сайферу не откажешь. Диппер давится со смеха.
— Что-то ты шибко радостный, Сосна, — одёргивает его это исчадие Ада. — Мне испортить тебе настроение? — глаза его угрюмо уставились на мальчишку, и тот кашлянул в кулак, останавливая подбирающуюся к горлу волну хохота. Похоже, тема внешности была для Сайфера болезненной. Диппер мысленно делает заметку. На будущее, чтобы непременно воспользоваться. Коллекционирование слабостей Билла стало его хобби с недавних пор, осведомлён — значит, вооружён!
— Извини, Билл, но мне некогда здесь вести с тобой интеллектуальные беседы, — томно вздыхает Диппер и раскрывает карту, якобы сверяясь с намеченным путём. Естественно, он знает, как туда добраться. А ещё знает, что Сайфер непременно увяжется за ним и будет подкалывать всю дорогу. Поэтому, не медля ни секунды, он уходит с любимого местечка, которое не успел насидеть благодаря одному назойливому созданию.
Странно, он не слышит шагов за собой. Парень оборачивается, но Билла, существовавшего во времени и пространстве минуту назад у озера, будто и не было. Как ему удавалось исчезнуть, когда кругом одна шелестящая трава и кусты, для Диппера остаётся загадкой. Не знай он об этой его способности, то подумал, что демон ему просто привиделся миражом, частым спутником жары и острого недосыпа.
Раскидистые лапы елей приятным теньком укрывает плечи от по-летнему беспощадных лучей солнца. Там, в городе, сейчас всё пылает от нагретых стен и асфальта и поднимается душным дурманом над крышами домов. Но Диппер здесь, в лесу, объят прозрачным воздухом и освежающим запахом хвои. Спрятав дневник в рюкзак, он запускает ладони в карманы брюк и снижает скорость до прогулочного шага. Торопиться незачем. Не сейчас. Запечатлеть каждое мгновение. Закрыть глаза и почувствовать, как листья нежно, словно руки любимой девушки, касаются щёк… А затем распахнуть их и заметить мелькнувшую из-за ствола соломенную копну волос. Пайнс издаёт глухой смешок и снова прикрывает болезненно-тёмные веки. Пусть Билл считает себя непревзойдённым мастером маскировки, ему не жалко. Что-то попадает ему в нос, то ли пылинка, то ли насекомое, и парень чихает со всей дури, так, что об этом узнаёт, наверное, весь лес.
— А котёнок вырос и чихает как здоровый конь!
Ещё бы Сайфер упустил такой момент для подкола! Пайнс демонстративно достаёт наушники и использует их по назначению. Счёт 2:1, и пусть Билл хоть заболтается, ходя около него излюбленными кругами. Диппер довольно прикрывает глаза, вслушиваясь в мелодичное сочетание звуков, разительно отличающееся от звонкой, режущей слух экспрессивной болтовни, и, следуя волнующим мотивам, начинает вышагивать в такт. Вот тут-то он и теряет хвалёную параноидальную предусмотрительность. Подножка, падение, ладони в земле. Ощущение рьяно выдернутых «капель» из ушей.
— Сайфер… — Пайнс почти издаёт глухое рычание, поднимаясь с явно недобрым намерением.
— 3:1! — победно восклицает Билл, раскручивая на пальце провода и постукивая носком туфель. — А вот рычание твоё похоже скорее на ворчание котёнка, Сосновое Деревце.
— Ха-ха, Сайфер, ты само остроумие, — с театральным равнодушием подмечает Диппер и проходит мимо демона, будто тот пустое место. «Пустое место» уже готово обидеться такому деланному пренебрежению, как вдруг получает неожиданный толчок прямо в свою гордо расправленную грудь. Билл поддался эмоции, Билл отвлёкся, Билл угождает прямиком в пыль. Идеально чёрный фрак мгновенно превращается в поношенное тряпьё. И Билл такого отношения спускать с рук не намерен. Не успевает Диппер закончить победное «3:2», как оказывается втянут за футболку в игру под названием «Кто соберёт больше шишек».
— И на что ты рассчитывал, Сосна? — Сайфер пригвождает его к рыхлой земле за плечи, но Пайнс не теряется и со вкусом пинает противника в бок коленом, завоёвывая главенствующую позицию.
— На жаркую взбучку, стало быть! — с усмешкой отвечает Диппер и, чуть склонив голову в бок, продолжает со словами, которые заставляют демона вскипеть. — В которой я выиграю, конечно.
Враги сплетаются в клубок из дерущихся рук, пинающихся ног и грозных междометий. В своей яростной возне они не замечают, как ровная поверхность переходит в наклонную, и не успевают вовремя остановиться… С поразительной быстротой парням приходится оставить всякое недопонимание и крепко вцепиться друг в друга, потому что болтание руками и ногами становится занятием травмоопасным. Диппер чувствует себя жертвой самого что ни есть дебильного случая. Со смаком он раскрутит эту сценку позже, сейчас же его инстинкты сигнализируют держаться что есть сил и молиться, чтобы на их пути не повстречался безучастный к переломанным рёбрам камень. Начинает подташнивать. Чёрт, когда же это закончится? Пайнсу совсем не нравится чувствовать бедро Билла между своих ног.
Наконец склон смягчается и вскоре рассеивается в равнине. Как они перестают катиться кубарем в неизвестность, Диппер расставляет руки по бокам от демона и поднимается над ним, надменно глядя в голубые глаза.
— Я сверху, — тяжело дыша выдаёт он и падает на Биллову грудь;, вестибулярный аппарат не скоро отойдёт от такого приключения. — 3:3!
— 4:3, — осадил его Сайфер, тут же скидывая помятое тело противника. — И ничего я тебе тереть не буду. А вот тебе оттирать придётся. Мою одежду, которую ты бессовестно испоганил.
Диппер переворачивается на спину и раскидывает руки в стороны, одной случайно (но, согласитесь, удачно) заехав по лбу демона. Сайферу он ответит потом, придумав фразу поязвительней. А пока его грудь высоко и часто вздымается, жадно восполняя нехватку воздуха в лёгких, и глаза медитируют на проплывающие по небесному полотну сказочные облака.
***
Дни в Гравити Фоллз похожи на карусель. Яркие, завораживающие, они несутся друг за другом, и только предчувствие, что чья-то рука нажмёт на кнопку «стоп», когда выйдет время, портит впечатление. Каждый день Диппер мчится в лес за спасительным глотком этой живительной воды, он хочет надышаться пленительной атмосферой на предстоящий уныло-серый студенческий год. Каждый день Пайнс сбегает с утра пораньше, перекидывая через плечо потрёпанный в борьбе рюкзак, чтобы никто не увязался за ним. Стэн как-то шутил по этому поводу, мол, не бегает ли Диппер на тайные свиданки. Парень тогда закашлялся и буркнул, что за глупости. Каждый день он идёт исключительно навстречу новым впечатлениям и… да-да, в строжайшей тайне от себя и всех в округе, на встречу с одним человеком. Если его так можно назвать.
Диппер не знает, как они с Сайфером находят друг друга, и объясняет это досадным совпадением или желанием демона досадить ему посильнее. Возможно, у него нюх заострён на мальчишку, и стоит ему только ступить на границу леса, как все его рецепторы верещат: «Аларм! Жертва в зоне доступа!» К «Хижине Тайн» ему едва ли удастся подступиться хоть на метр, не то что потрепать Дипперовы нервишки. А что если Билл иногда захаживает к старине Форду на чай? Пайнс издаёт смешок от вида представленной картины, которая почему-то не кажется такой уж невозможной.
Их с Сайфером игра на счёт продолжается. То Диппер скребёт когтями корни деревьев в яме-ловушке, зазевавшись красотами леса и ступив на подозрительную кучку ветвей; то Билл давится «дружелюбно» предоставленным бутербродом, где под аппетитным плавленым сыром его ждёт жаркая встреча с горчицей. Однажды Сайфер окликнул парня со словами:
— Пст, Сосенка, не хочешь немного оленьих зубов? — и, обернувшись, Пайнс дёрнулся от вида бедного животного, шею которого демон зажал руками и растопырил дёсны. И как тот не лягнёт его по колену? Диппер бы лягнул, непременно, да как следует. Но, видимо, звери чувствовали, кто такой Билл Сайфер на самом деле, и не сопротивлялись ему. А вот Пайнс забывался.
Однажды он учудил, когда набрёл на Сайфера, мирно сопящего в окружении цветов на райской полянке. Рядом с ним покоился цилиндр, который демон иногда брал с собой и приобретал ещё более неуместный для этой эпохи вид. Билл вообще был неуместен здесь, в реальности. Он походил на ожившего персонажа со страниц какой-то удивительной истории или бред сумасшедшего, но никак не на создание из плоти и крови. Возвращаясь к цилиндру — Дипперу удалось стащить его, а на место головной убор вернулся уже с полной тульей мухоморов. «Думаю, за это можно взять целых два очка!» — мысленно радовался своей удачной находке парень. В этот же день Пайнс получает за шиворот целую охапку червей и жучков.
Порой шутки демона выходили за пределы нормальности (впрочем, о нормальности разглагольствовать излишне, когда речь идёт о Билле, чёрт его возьми, Сайфере). Он так удачно пихнул Диппера в бок, что тот угодил лицом в дерево и нехило так содрал губу о кору. Тогда молодой человек приблизился к нему на более короткую дистанцию, нежели держал обычно, фамильярно обхватил пальцами подбородок и выдал: «Аккуратнее, Сосновое Деревце. Если убьёшься, кого я буду донимать?» И смачно размазал выступившую кровь большим пальцем по скуле, а затем поднёс к своим губам и облизал с томно опущенными ресницами. Не палец. Щёку Пайнса. И это ох как настораживало последнего. Что если Билл одним чудесным ясным днём вскроет ему вены где-нибудь в глубине чащи, раз он ловит такой кайф от вкуса его крови?! С этого момента парень носит складной нож в кармане штанов. На всякий пожарный.
В целом их дни состояли из абсолютно дурацких глумлений вроде «Уу, Сосенка, ты такой неуклюжий, не хотел бы я снова побывать в твоём теле!», которые и не вспомнишь, толканий и подножек. Но было ещё кое-что. Сайфер не только мешал Дипперу в его исследованиях, но иногда, пусть в саркастической форме, указывал на ошибки или вещи, которые не заметишь с первого взгляда. Иногда парень действительно забывал, что когда-то Билл имел статус всезнающего демона Разума с историей в миллиарды лет, и ему мерещилось, словно в чёрных зрачках, наползающих на радужку во время разговоров о тайнах, сокрыта целая Вселенная.
Но долго Пайнсу любоваться на очи Сайфера не приходилось, ведь милость оного срывалась вскоре на очередную пакость. Дипперу казалось, что эти злоключения и есть суть демона, и его мнение оставалось бы непоколебимым, не обнаружь он накануне одну странную картину. Добравшись однажды вечером до водопада, поход куда не состоялся в первый день, он приметил Билла на краю обрыва. Тот стоял неподвижно, скрепив руки за спиной, и уставился куда-то вдаль. Его лицо не искажала привычная насмешка, а в глазах Пайнс прочёл… неземную тоску? Впрочем, что можно было прочесть на расстоянии пятнадцати метров, по-воровски подглядывая из-за ствола ели, и Диппер решил, что ему причудилось. Захотел так решить. И всё же состояние Сайфера ему не понравилось на уровне интуиции. Глубоко-глубоко было запрятано за извечной усмешкой и озорным блеском глаз нечто недоступное для понимания. Тогда он не стал показываться и вернулся домой. О чём ещё пожалеет.
***
Новый день не был омрачён встречей с Сайфером. Как и следующий после него. На третьи сутки Стэнли надавил на совесть Диппера, живущего за прадядин счёт, и тому пришлось провести семь безумно утомительных часов в роли экспоната в виде мальчика-оборотня. Посетители были в восторге, слухи о голом по пояс юноше в эротичном костюме волка неумолимо разнеслись по Гравити Фоллз, и Стэн сорвал куш. К ночи Пайнс-младший был настолько выжат, что сразу рухнул в кровать. Ночью перед его сознанием мельтешили страшные видения о том, как Билл делает шаг в пропасть и падает вниз с потоком воды. Страшные, потому что пусть с Сайфером их связывали далеко не приятельские отношения, мальчишка не желал тому смерти. Быть может, капельку страданий. Но отчего способен страдать… демон? Вот незадача. Пайнс ловит себя на том, что утро начинает со вскрытия подкинутой матерью банки с таблетками.
Подменив в первой половине дня Венди на кассе, Пайнс прихватил из комнаты рюкзак, даже не закрыв его после того как неряшливо закинул в него пару сэндвичей, и двинулся в лес. Сегодня — предпоследний день в Гравити Фоллз, после чего он должен будет уехать с родителями в семейный отпуск. Диппер мог сколько угодно уговаривать себя, что это «всего лишь случайность», и ноги сами привели его по знакомой тропинке к месту гибели Билла Сайфера, но вот он стоит возле каменного тотема и смотрит на него опустошённым взглядом, и этого факта не изменить. Странно, вот он опять на природе, забывается среди шума ветра в листьях после утомительного дня в «Хижине Тайн», но ему отчего-то совсем не улыбается.
Удивительно. Диппер ведь не выносит Билла Сайфера всем своим нутром. Такие как он… эгоистичные, высокомерные, самодовольные, которых волнует лишь веселье, а на чужие страдания им плевать. Но Пайнс не мог отрицать, что рядом с демоном он забывал о своих треволнениях. Билл не говорит с ним о проблемах, не поучает, не докучает. Он просто увлекает его в какую-то причудливую, непонятную игру. Кажется, что Сайфер живёт удовольствием и ради удовольствия. И хоть он порядочная скотина, Дипперу с ним... хорошо?
Пайнс закусывает губу. Что за бредовые мысли… образ тоскующего Билла не покидает его головы, и на сцене воображения чинно разбредаются самые ужасные видения. В какой-то момент Диппер думает, что больше никогда не увидит Сайфера. Не обязательно потому, что тот сгинул. Он ведь демон, гуляет сам по себе, хотя об этом Пайнс как-то позабыл из-за забавных событий последних дней, когда молодой человек хвостом вился за парнем. Он не знает о Билле ровным счётом ничего: ни где тот живёт, ни какие у него цели. У того нет даже мобильного телефона, чтобы позвонить… стоп, а это ему ещё зачем?
Диппер хмурится. Он недоволен. Он начинает привязываться к тому, кого должен ненавидеть. А может, Билл был лишь галлюцинацией, выдумкой больного, истомившегося по приключениям разума? Парень собирается уходить, но какое-то неосознанное намерение дёргает его руку словно за ниточку и он подходит к тотему, касается вытянутой ладони. Сжимает, чтобы попрощаться. Возможно, навсегда. Юноша сглатывает подступающий к горлу неприятный ком. Тщетно.
— Мне тоже моя равнобедренная форма была больше по нраву, — как гром среди мрачного неба.
— Са-сайфер?! — Диппер выходит из оцепенения и резко оборачивается.
— Со-сосенка? — тонкие губы растягиваются в ухмылке. Ох, стереть бы её с этого надменного лица!.. Но лицо Билла отнюдь не надменное.
Охота съязвить у Диппера спадает на «нет». Он дотрагивается ладонью плеча в неловком жесте, не знает, что сказать. Сводит насупленно брови. Надломленно размышляет, как ему уйти, бросив что-то колкое напоследок, но с его языка срывается:
— Билл, а почему ты носишь чёрное?
Идиотский вопрос. Даже Сайфер вскидывает белёсые брови вверх, поразившись столь живому интересу к его одежде. Молчание затягивается, и Диппер десять раз жалеет о сказанном, скребя отросшими ногтями с запасами земли лямки рюкзака.
— По той же причине, по какой её носят остальные мясные мешки, — голос Билла звучит предельно ровно, но парень упорно слышит в нём отвращение.
— Ты в трауре? — изрекает первое постучавшееся в двери ума предположение Пайнс. Сайфер замирает и выглядит так, словно сейчас раскроет великий секрет. Его лицо сейчас такое… человеческое? И Диппер вслушивается… А ещё он смотрит на Билла и думает, что новая форма демона нравится ему больше.
— Глупая Сосенка! — парень вздрагивает, точно его застали за чем-то постыдным. — Потому что мне нравится этот цвет! — и Билл разразился смехом, который должен скрыть его настоящее состояние, но вместо этого обнажает его ещё больше.
Диппер хочет осыпать Сайфера вопросами. Куда он так задумчиво и печально смотрел той ночью? Он хочет рассказать о своих кошмарах и опасениях. Впервые, когда он почувствовал в Билле человека, вместо желания растоптать к нему он ощущает… желание спасти? Парень открывает было рот, но внезапный порыв ветра набрасывает чёлку на глаза и та путается в ресницах.
— Северный ветер… — произносит Билл и вдруг хватает Диппера за рукав футболки, насильно таща куда-то за собой. — Пойдём, ты не успеешь до дома, — и прежде чем предупредить очевидный вопрос любознательного мальчишки, кратко бросает. — Ко мне.
***
— И где этот пацан шастает? — Стэн нервно постукивает пальцами по столешнице. — Ураган на улице! Придавит ещё какой-нибудь ветвью и размажет это дрыща по земле.
— Не волнуйся, прадядя Стэн! — успокаивает его Мейбл, кутаясь в одеяло перед телевизором, где шли повторные серии обожаемого в детстве «Уткотектива», и предаваясь ностальгии. — Он с Биллом, ему ничего не грозит.
Не раз сестра, точно секретный агент, подглядывала за близнецом и видела их с Сайфером развлечения. Бывший враг всего их семейства не казался ей теперь таким ужасным. Она была немым свидетелем того, как Билл грубо толкает Диппера в бок и тот отскакивает с шипением, не подозревая, что следующим шагом угодил бы в капкан для медведя. Или взять хотя бы то, что братишка стал улыбаться в разы чаще с появлением Билла в его жизни. Демон тормошил его, отвлекал от хронической депрессии, чего не удавалось самой Мейбл, и неважно, какими были эти способы.
— Вот об этом я и беспокоюсь больше всего, — мрачно заключает мужчина, догадывавшийся о том, куда пропадает его племянник…
***
Диппер невольно охает, оглядывая богатый интерьер потрёпанной с виду лачужки, которую Сайфер назвал «домом». Изысканные вазы, волшебные картины, фолианты с золотистыми буквами на корешках, заправленные в резные шкафы. Это несоответствие поражает, собственно, как и сам Билл, целиком и полностью.
— Откуда у тебя всё это? — юноша подозревающе сканирует на предмет порядочности физиономию демона, что вряд ли утруждал себя работой. — Наворовал?
— Отчего сразу наворовал! — возмутился тот как честный парень. — Одолжил, — встречается со скептическим взглядом и впадает в истерический смех. С Биллом, определённо, что-то не так… в смысле, в большей степени «не так», чем всегда.
Диппер садится на позолоченный итальянский стул цвета слоновой кости и сбрасывает с натёртого плеча сумку. На пол, миновав препятствие из бутербродов, с характерным шумом выкатывается банка, предательски побрякивая антидепрессантами. Парень подрывается с места, но не успевает упрятать её обратно в хаос рюкзака — возникший рядом Сайфер ловко выхватывает предмет смущения юноши из его рук.
— Что это? — кивает небрежно на банку, а затем иронизирует. — Колёсами балуешься?
— Это антидепрессанты! — сразу восклицает Диппер. Демон знает, как вытянуть быстрый ответ — задать неловкий вопрос.
— Антидепрессанты, говоришь? — голос Сайфера звучит как-то снисходительно-сожалеюще. По-волчьи устрашающие завывания ветра нагнетают безысходности его словам. — И ты всерьёз думаешь, они тебе помогут?
— С-Сайфер! Я не пью их, — Пайнс бессильно злится, ему неохотно становиться объектом насмешек, чтобы Билл думал о нём как о дураке. Звук откручивающейся без щелчка крышки делает из Диппера врунишку; отшучиваться, про испорченную упаковку по-детски глупо. Сайфер ставит банку на стол и подходит к парню вплотную.
— Послушай, Сосновое Деревце.
Что за трагичные нотки прорываются в голосе? Диппер готов поклясться, что прежде не слышал их, да и никогда не ожидал услышать из уст Сайфера — бесчувственного, хладнокровного демона — и это сильнее нагоняет румянец на окроплённые веснушками щёки.
— За миллионы лет я не одну сотню раз бывал в телах других существ и людей, и могу определённо точно сказать, что эта биохимическая чушь тебе не поможет. Что говорить - я и сейчас заточён в тюрьме человеческой плоти, — он оттягивает ворот фрака с холодной усмешкой, — и осознаю это как никогда. Страдание – тяжкая ноша мясного мешка.
— Но тогда… что поможет? — делается отчего-то страшно и голова становится свинцовой, опускаясь под тяжестью вовсе не гравитационных сил.
Билл молчит. Едва ли собирается с мыслями, с большей вероятностью, просто не знает ответ или ответ слишком жестокий. Юноше жутко смотреть в голубые глаза. Он опасается столкнуться с тем самым взглядом, какой был у Сайфера тем вечером. Взглядом, излучающим во тьму одиночества смертельную тоску. От сокрушительной мощи урагана потрескивают стены обветшалого здания, и Дипперу становится невыносимо холодно. И вдруг — резким контрастом — прикосновение тёплой ладони, мягко, но решительно поднимающей его голову и…
Дыхание Диппера обрывается. Руки дёргаются в порыве оттолкнуть, и замирают в воздухе, неприкаянные. Потому что… как он может оттолкнуть, когда губы, несколько секунд назад шевелившиеся с такой грустью, касаются его? Прижимаются в сдержанно-отчаянном порыве, мягко сминают нижнюю губу, и дыхание обдаёт её жаром. Дыхание живого существа, которое тоже чувствует, страдает, испытывает… парень не успевает додумать — горячий язык аккуратным давлением приоткрывает рот и, встречаясь с рядом зубов, нежно обводит их. Диппер не подозревал, что зубы могут быть такими чувствительными. Диппер вообще мало смыслит в поцелуях, сейчас же он не смыслит ничего вообще. Он разжимает напряжённо стиснутые челюсти и впускает Сайфера внутрь… внизу живота, в груди, голове всё стремительно ухает, переворачивается и вспархивает куда-то вверх, когда чужой язык касается его, ласкает лёгким поступательным движением, как в медленном вальсе. Билл склоняет голову, обхватывает ладонями скулы парня и углубляет поцелуй, постепенно наращивая темп, обводя, приподнимая, увлекая язык Пайнса в страстный танец, и юноша стыдливо поддаётся ему с детской неловкостью, но кого это волнует? Единственное, что волнует сейчас Билла — это Диппер. И он сжимает его талию, перекрещивая руки так, будто кричит этим жестом, что никуда его не отпустит. Целует так остервенело, словно хочет заставить забыть обо всём. Парня яркой вспышкой осеняет осознание, что всё это — неуместные шутки, назойливое преследование, смешная игра во врагов — всё это, чтобы отвлечь его, вырвать из цепких когтей пошатнувшегося разума. Возможно, он и сейчас бредит?.. То, что у Диппера сносит крышу, видно невооружённым глазом. Застывшие пальцы парня находят себе применение, зарываясь в мягкие обесцвеченные волосы и притягивая к себе. Ещё ближе, ещё… Влажные звуки тонут в шуме обрушившегося на крышу дождя, а Диппер тонет в этом наваждении. Боль, проблемы, переживания, — всё растворяется в восхитительном вихре чувств, переполняющих его существо, льющихся водопадом через край, грозящих перерасти в нечто большее. Билл всерьёз разошёлся; дышать становится невозможно, грудная клетка заходится в удушье, а распирающее изнутри ощущение заставляет дрожать в предвкушении и от самого опьяняющего вкуса этого запретного плода. С уголка рта стекает капля, щекоча кожу и замирая на подбородке. Демон плавно подаётся назад, зализывает едва зажившую ранку на губе, — напоминание об их «развлечениях», — а вместе с ней раны на душе Пайнса. Каждая клеточка в нервной системе Диппера бьёт тревогу, потому что он больше не в силах вынести этого испытания. Внутренний голос нашёптывает ему, что он проигрывает в этой битве… а он не собирается проиграть! Ладони упираются в плечи Сайфера, но демон не понимает намёков или не собирается понимать, опуская обмякшего Диппера всё ниже. Диппер почти в отчаянии, он скоро сорвётся, и он боится этого, так, что готов с силой оттолкнуть Билла, даже если это будет грубо и совсем не романтично. Твёрдый кончик языка ласкает чувствительное нёбо, и юноша достигает предела. Он изливается стоном в горячий рот, а его пальцы инстинктивно сжимаются и разжимаются на предплечьях, впиваясь в них ногтями.
Сайфер резко отстраняется, и пошло натянутая между их губ слюна разрывается.
— Хах… Сосенка, это было… сильно, — демон дышит как после марафона и осторожно отпускает Диппера, точно тот может упасть. Тот и вправду готов рухнуть на пол, подкосившиеся колени едва держат взбудораженное тело. Поцелуй вышел мокрым… и не только в прямом смысле. До Сайфера Пайнс не предполагал, что целоваться может быть так приятно.
До Сайфера… Сайфера. Билла Сайфера. Инфернального треугольного демона, мечтающего уничтожить мир. Осознание накрывает Диппера с пугающей неожиданностью накинутого преступниками мешка на голову. Билл Сайфер был и остаётся его врагом! Что-то здесь неладно, его обманули, водили за нос, никак иначе. На фоне этого для Пайнса как-то меркнет тот факт, что он возбудился от поцелуя с парнем.
— Поч… Билл, какого чёрта?! — глаза Диппера недоверчиво горят, и он пятится к стене. — В чём подвох?
Сайфер остаётся на месте, скользит ладонями в карманы брюк и подаётся корпусом вперёд, а его радужка лукаво полыхает сапфировыми огнями.
— Суть в том, что ты мне нравишься, — что самое поразительное, не звучит как издёвка, хотя выглядит как она.
— Лжёшь! По лицу твоему наглому вижу, что лжёшь! — где-то Пайнс уже слышал эту фразу, и он взвинчивается. — Ты постоянно изводишь меня, ты, ты…
— Что за однобокое представление о симпатии у вас людей, Сосновое Деревце, — с наигранным разочарованием цокает языком Билл. — То, что ты меня привлекаешь, не значит, что я не буду тебя мучить.
Истинный демонюга. Ненависть Пайнса растёт в геометрической прогрессии. Возможно ли, что он путает её с чем-то другим из-за охваченных обширным пламенем структур мозга?
— И давай договоримся кое-о-чём, — продолжает Сайфер и поворачивается к открытой банке, стоявшей в сторонке как бедная родственница и молчаливо наблюдавшей произошедшее прелюбодеяние. — Если ты снова начнёшь пихать в себя эту отраву… мне придётся выбить из тебя дурь. И методом пожёстче того, что я наглядно продемонстрировал.
Диппер нервно сглатывает. Ему не нравится, когда ему указывают. Никто не смеет ему указывать. И это единственный мотив, который им движет, когда он берёт в дрожащие руки банку и вынимает из неё горькую белую пилюлю. Затем ещё одну… Пайнс продолжает убеждать себя, поднося к губам очередную таблетку и насмешливо смотря в глаза Билла.
По комнате разносится звук катящихся по полу «колёс» и глухой удар прижатого к стене тела. И если Сайфер со своим нечеловеческим опытом действительно умеет считывать истинные желания людей, то Диппер готов провалиться в Преисподнюю от стыда.
P.S. Спасибо за прочтение, надеюсь, вам было вкусно (¬‿¬ ).｡ｏ♡
Возможно, будет ангстовое NC-продолжение к вопросу о том, почему же Билл носит одежду чёрного цвета.
P.P.S. Работа участвует в конкурсе, поэтому буду благодарен за "нравится" на Книге Фанфиков, если работа пришлась вам по духу.
@темы: Фанфикшен, Фанарт, Слэш, R, Dipper Pines, Bill Cipher
